Человек живет в непосредственной связи с окружающим миром. Он его познает, делает какие-то выводы, рассуждает. Почему одни люди воспринимают мир плохим, а другие – хорошим? Все это объясняется апперцепцией и перцепцией. Все это объединяется в трансцендентальное единство апперцепции. Человек познает мир не таким, каким он является, а через призму. Об этом более подробно расскажет интернет-журнал psytheater.com.
Мир жесток? Он несправедлив? Попадая в ситуацию боли и страданий, человек вдруг начинает думать о том, в каком мире он живет. Пока у него все в жизни идет хорошо и прекрасно, он особо не задумывается на эту тему. Мир человека не волнует, пока у него все идет «как по маслу». Но как только жизнь поворачивается в непригодное для человека направление, он вдруг начинает задумываться о смысле своего бытия, о людях и о мире, который его окружает.
Так ли мир плох, как о нем думают многие? Нет. На самом деле люди не живут в мире, в котором они появились. Все зависит от того, как люди смотрят на то, что их окружает. Мир в глазах каждого человека выглядит по-разному. Ботаник, лесоруб и художник по-разному смотрят на деревья, попадая в лес. Мир ли плох, жесток и несправедлив? Нет. Так на него смотрят те люди, которые его называют подобными словами.
Если вернуться к тому, что человек обычно начинает оценивать окружающий его мир только тогда, когда в его жизни что-то идет не так, как хотелось бы, то становится неудивительным, почему сам мир кажется ему жестоким и несправедливым. Сам по себе мир всегда был таким, каким вы его видите. И не имеет значения, смотрите вы на мир в хорошем расположении духа или в плохом. Мир не меняется только потому, что вы сейчас грустите или радуетесь. Мир для всех всегда одинаков. Вот только сами люди по-разному на него смотрят. В зависимости от того, как смотрите на него вы, он становится для вас таким, каким вы его видите.
Причем, обратите внимание, мир соглашается с любой точкой зрения, поскольку он настолько разнообразен, что может соответствовать любому представлению о нем. Мир ни плох и ни хорош. В нем просто есть все: и плохое, и хорошее. Вот только тогда, когда вы на него смотрите, видите что-то одно, не замечая все остального. Получается, что мир для всех людей одинаков, вот только сами люди видят его по-разному в зависимости от того, на что обращают свое личное внимание.
Единство и тождественность
От того, на какие вещи человек обращает внимание больше всего, и зависит окружающая среда. Его самоощущение определяется исключительно собственным мнением, отношением к обстоятельствам и всему происходящему вокруг. Единство и тождественность при самосознании субъекта является предпосылкой для познавательного синтеза. Это и есть трансцендентальное единство апперцепции, которое должно отсекать любые аномалии в мышлении личности.
Что человек думает, как относится к происходящим событиям – все это определяет его эмоции, чувства и формирует определенную идею, точку зрения и подобные проявления. В мире может происходить все, что подвластно уму человека. Такое понятие, как трансцендентальное единство апперцепции, предполагает наличие самосознания, отображающего образ мышления человека в отношении любого события в жизни и окружающем мире без проявления чувственной оценки.
Механизмы перцепции
Способы и инструменты, с помощью которых формируется восприятие, называются перцептивными механизмами. Что касается восприятия социальных объектов, различают межличностное и межгрупповое восприятие. Основными механизмами, способствующими этим двум типам социального восприятия, являются:
- идентификация;
- сочувствие;
- отражение;
- Деконцентрация;
- Каузальная атрибуция;
- притяжение;
- социальное осмысление.
Давайте рассмотрим их более подробно.
Существует несколько определений идентификации. Это сознательный или бессознательный способ, с помощью которого один человек понимает другого, делая его похожим на себя, а также способность отстраниться от собственной позиции и посмотреть на ситуацию с точки зрения другого человека.
Для иллюстрации последнего определения можно привести слова известного промышленного магната Генри Форда: «Секрет моего успеха заключается в умении понять точку зрения другого человека и увидеть вещи с его точки зрения».
Эмпатия — это способность понимать эмоциональное состояние другого человека и сопереживать ему. Способность проявлять эмпатию.
Децентрализация означает способность выйти из собственной позиции и посмотреть на ситуацию с точки зрения стороннего, незаинтересованного наблюдателя, а не партнера. Это механизм, позволяющий избежать влияния эмоциональных предубеждений, и поэтому он считается одним из самых эффективных инструментов для знакомства с другими людьми.
Социальная рефлексивность — это способность человека понять, как его воспринимают партнеры по общению. Полнота, интенсивность социальной рефлексивности напрямую связана с субъективным смыслом партнера.
Аттракция (симпатия) — это форма восприятия, знакомства с другими людьми, которая предполагает формирование устойчивого положительного чувства по отношению к ним. Симпатию часто рассматривают как формирование влечения к другому человеку, результат этого процесса и качество дальнейшего взаимодействия. Интенсивность влечения варьируется от симпатии и дружбы до глубокой привязанности и любви.
Притяжение может стимулироваться такими факторами, как
- Пространственная близость (проживание в одном районе, посещение одного класса и т.д.)
- Планирование, предвидение и взаимодействие друг с другом;
- Быть в глазах смотрящего;
- Физическая привлекательность;
- сходство мировоззрений и интересов;
- Доброта по отношению к объекту восприятия.
Другим механизмом социального восприятия является каузальная атрибуция. Это тенденция приписывать причины своему поведению и поведению других людей. Это явление возникает, когда субъект не имеет достаточной информации о другом человеке и заменяет ее, приписывая собственные смыслы.
Келли выделяет следующие типы атрибуции:
- косвенный — означает приписывание причины события внешнему обстоятельству или ситуации;
- объективный — означает отнесение причины к объекту, на который направлено действие;
- личные — приписывание причины лицу, которое лично совершило действие.
Формирование восприятия включает в себя способность человека
- мыслить стереотипами;
- определять людей в соответствии с определенным типом личности
- использовать рефлексивные механизмы;
- используйте эмпатию;
- создавать прогнозы.
Восприятие часто формируется под влиянием собственных чувств и опыта и переносится на других.
Соответствие и несоответствие
Важно иметь терпимость и не удивляться присутствию в мире одновременно самых разных вещей: прекрасных и ужасных. Что значит проявить терпимость? Это осознанно принимать несовершенство мира и самого себя. Необходимо понимать, что все могут ошибаться. Мир не идеален. И связано это с тем, что все окружающее человека может не соответствовать представлению его или другого человека.
Например, кого-то хотят видеть брюнетом, а он рыжий. Или ребенок должен быть спокойным и послушным, а он непоседа и шалун. Поэтому трансцендентальное единство апперцепции предполагает терпимость, которая проявляется в том, что присутствует понимание возможного несоответствия других людей и окружающего мира чьим-либо ожиданиям и представлениям. Мир такой, какой есть — реальный и постоянный. Меняется только сам человек и его мировоззрение.
Разные люди – разное восприятие
В философии трансцендентальное единство апперцепций – это понятие, введенное Кантом. Впервые он использовал его в своей работе «Критика чистого разума».
Философ разделяет первоначальную и эмпирическую апперцепцию. В жизни часто можно встретить ситуацию, когда люди, будучи участниками одних и тех же событий, могут говорить о них по-разному. Это зависит от личного восприятия человека. И бывает так, что складывается впечатление, будто это совершенно два разных случая, хотя говорят об одном и том же.
Что такое апперцепция?
Это условное восприятие всего, что окружает человека. Оно зависит от личного опыта, представлений и приобретенного знания. Например, человек, занимающийся дизайном, зайдя в помещение, в первую очередь будет оценивать его обстановку, цветовое оформление, расположения предметов и прочее. Другой человек, флорист, зайдя в это же помещение, обратит внимание на присутствие цветов, какие они и как за ними ухаживают. Следовательно, одну и ту же комнату, два разных человека будут воспринимать и оценивать по-разному.
В философии, трансцендентальное синтетическое единство апперцепции предполагает, что выявленная структура «Я» может использоваться для объяснения априорных синтетических познаний. Этот смысл вложен в понятие «трансцендентальный».
Формы и законы
Кант говорит о том, что, зная чистые формы такого синтеза, под которыми он понимает категории, люди могут антиципировать законы. В свою очередь, этим законам должны подчиняться явления, как следствие возможного опыта. В противном случае эти законы не дойдут до эмпирического сознания, не будут восприняты.
Поэтому трансцендентальное синтетическое единство апперцепции предполагает высшее основоположение знания, носящее аналитический характер. Само понятие «Я» уже в себе имеет представление о синтезе внутри него всех возможных представлений. Но, само аналитическое единство апперцепции может иметь место исключительно благодаря ее первоначальной синтетической природе. Связь с объективными категориальными синтезами Кант называет объективным единством самосознания. Оно отлично от субъективного, которое основывается на случайных или личных ассоциациях.
Текст книги «Сочинения»
Трансцендентальная дедукция чистых рассудочных понятий
§ 15. О возможности связи вообще
Многообразное [содержание] представлений может быть дано только в чувственном созерцании, т. е. в созерцании, которое есть не что иное, как восприимчивость, и форма его может а priori заключаться в нашей способности представления, будучи, однако, лишь способом, которым подвергается воздействию субъект. Но связь
(conjunctio) многообразного вообще никогда не может быть воспринята нами через чувства и, следовательно, не может также содержаться в чистой форме чувственного созерцания, ведь она есть акт спонтанности способности представления, а так как эту способность в отличие от чувственности надо называть рассудком, то всякая связь – сознаем ли мы ее или нет, будет ли она связью многообразного в созерцании или в различных понятиях, и будет ли созерцание чувственным или нечувственным – есть действие рассудка, которое мы обозначаем общим названием
синтеза,
чтобы этим также отметить, что мы ничего не можем представить себе связанным в объекте, чего прежде не связали сами; среди всех представлений
связь
есть единственное, которое не дается объектом, а может быть создано только самим субъектом, ибо оно есть акт его самодеятельности. Не трудно заметить, что это действие должно быть первоначально единым, что оно должно иметь одинаковую значимость для всякой связи и что разложение
(анализ),
которое, по-видимому, противоположно ей, всегда тем не менее предполагает ее; в самом деле, там, где рассудок ничего раньше не связал, ему нечего и разлагать, так как только
благодаря рассудку
нечто дается способности представления как связанное.
Но понятие связи заключает в себе кроме понятия многообразного и синтеза его еще понятие единства многообразного. Связь есть представление о синтетическом
единстве многообразного[39]. Следовательно, представление об этом единстве не может возникнуть из связи, скорее наоборот, оно делает возможным понятие связи прежде всего вследствие того, что присоединяется к представлению о многообразном. Это единство, а priori предшествующее всем понятиям связи, не есть упомянутая выше категория единства (§ 10), так как все категории основываются на логических функциях в суждениях, а в них уже мыслится связь, стало быть, единство данных понятий. Следовательно, категория уже предполагает связь. Поэтому мы должны искать это единство (как качественное, § 12) еще выше, а именно в том, в чем содержится само основание единства различных понятий в суждениях, стало быть, основание возможности рассудка даже в его логическом применении.
§ 16. О первоначально-синтетическом единстве апперцепции
Должно быть возможно,
чтобы [суждение]
я мыслю
сопровождало все мои представления; в противном случае во мне представлялось бы нечто такое, что вовсе нельзя было бы мыслить, иными словами, представление или было бы невозможно, или по крайней мере для меня оно было бы ничем. Представление, которое может быть дано до всякого мышления, называется
созерцанием.
Все многообразное в созерцании имеет, следовательно, необходимое отношение к [суждению]
я мыслю
в том самом субъекте, в котором это многообразное находится. Но это представление есть акт
спонтанности,
т. е. оно не может рассматриваться как принадлежащее чувственности. Я называю его
чистой апперцепцией,
чтобы отличить его от
эмпирической
апперцепции; оно есть самосознание, порождающее представление
я мыслю,
которое должно иметь возможность сопровождать все остальные представления и быть одним и тем же во всяком сознании; следовательно, это самосознание не может сопровождаться никаким иным [представлением], и потому я называю его также
первоначальной апперцепцией.
Единство его я называю также
трансцендентальным
единством самосознания, чтобы обозначить возможность априорного познания на основе этого единства. В самом деле, многообразные представления, данные в некотором созерцании, не были бы все вместе
моими
представлениями, если бы они не принадлежали все вместе одному самосознанию; иными словами, как мои представления (хотя бы я их и не сознавал таковыми), они все же необходимо должны сообразоваться с условием, единственно при котором они
могут
находиться вместе в одном общем самосознании, так как в противном случае они не все принадлежали бы мне. Из этой первоначальной связи можно сделать много выводов.
Во-первых, это всеобщее тождество апперцепции данного в созерцании многообразного заключает в себе синтез представлений и возможно только благодаря осознанию этого синтеза. В самом деле, эмпирическое сознание, сопровождающее различные представления, само по себе разрозненно и не имеет отношения к тождеству субъекта. Следовательно, это отношение еще не возникает оттого, что я сопровождаю всякое представление сознанием, а достигается тем, что я присоединяю
одно представление к другому и сознаю их синтез. Итак, лишь благодаря тому, что я могу связать многообразное [содержание] данных представлений в
одном сознании,
имеется возможность того, чтобы я представлял себе
тождество сознания
в самих
этих представлениях;
иными словами,
аналитическое
единство апперцепции возможно, только если предположить наличие некоторого
синтетического
единства апперцепции[40]. Вот почему мысль, что все представления, данные в созерцании, в совокупности принадлежат
мне,
означает, что я соединяю их в одном самосознании или по крайней мере могу соединить их в нем, и хотя сама эта мысль еще не есть осознание
синтеза
представлений, тем не менее она предполагает возможность его; иными словами, только в силу того, что я могу постичь многообразное [содержание] представлений в одном сознании, я называю все их
моими
представлениями; в противном случае я имел бы столь же пестрое разнообразное
Я
(Selbst), сколько у меня есть сознаваемых мной представлений. Итак, синтетическое единство многообразного [содержания] созерцаний как данное а priori есть основание тождества самой апперцепции, которая а priori предшествует всему
моему
определенному мышлению. Однако не предмет заключает в себе связь, которую можно заимствовать из него путем восприятия, только благодаря чему она может быть усмотрена рассудком, а сама связь есть функция рассудка, и сам рассудок есть не что иное, как способность а priori связывать и подводить многообразное [содержание] данных представлений под единство апперцепции. Этот принцип есть высшее основоположение во всем человеческом знании.
Этот принцип необходимого единства апперцепции сам, правда, имеет характер тождественного, т. е. представляет собой аналитическое положение, но тем не менее он объясняет необходимость синтеза данного в созерцании многообразного, и без этого синтеза нельзя мыслить полное тождество самосознания. В самом деле, Я
как простое представление еще не дает ничего многообразного; многообразное может быть дано только в отличном от
Я
созерцании, и его можно мыслить в одном сознании благодаря связи. Рассудок, в котором самосознанием было бы дано также и все многообразное, был бы
созерцающим
рассудком; между тем наш рассудок может только
мыслить,
а созерцания он должен получать из чувств. Итак, я сознаю свое тождественное
Я
(Selbst) в отношении многообразного [содержания] представлений, данных мне в созерцании, потому что я их все называю
своими
представлениями, составляющими одно представление. Но это значит, что я а priori сознаю необходимый синтез их, называемый первоначальным синтетическим единством апперцепции, которой подчинены все данные мне представления, причем именно синтез должен подчинять их ей.
§ 17. Основоположение о синтетическом единстве апперцепции есть высший принцип всякого применения рассудка
Высшее основоположение о возможности всякого созерцания в его отношении к чувственности гласит в соответствии с трансцендентальной эстетикой, что все многообразное в созерцаниях подчинено формальным условиям пространства и времени. В отношении же к рассудку высшее основоположение о возможности созерцания гласит, что все многообразное в них подчинено условиям первоначально-синтетического единства апперцепции[41]. Все многообразные представления созерцания подчинены первому из этих основоположений, поскольку они нам даны,
и второму, поскольку они должны иметь возможность быть
связанными
в одном сознании, так как без этой связи через них ничто нельзя мыслить или познать, потому что в таком случае данные представления не имели бы общего акта апперцепции
я мыслю
и в силу этого не связывались бы в одном самосознании.
Рассудок
есть, вообще говоря, способность к
знаниям.
Знания заключаются в определенном отношении данных представлений к объекту.
Объект
есть то, в понятии чего
объединено
многообразное, охватываемое данным созерцанием. Но всякое объединение представлений требует единства сознания в синтезе их. Таким образом, единство сознания есть то, что составляет одно лишь отношение представлений к предмету, стало быть, их объективную значимость, следовательно, превращение их в знание; на этом единстве основывается сама возможность рассудка.
Итак, основоположение о первоначальном синтетическом
единстве апперцепции есть первое чистое рассудочное познание, на нем основывается все дальнейшее применение рассудка; оно вместе с тем совершенно не зависит ни от каких условий чувственного созерцания. Так, пространство, чистая форма внешнего чувственного созерцания, вовсе еще не есть знание; оно а priori доставляет только многообразное в созерцании для возможного знания. А для того чтобы познать что-то в пространстве, например линию, я должен
провести
ее, стало быть, синтетически осуществить определенную связь данного многообразного, так что единство этого действия есть вместе с тем единство сознания (в понятии линии), и только благодаря этому познается объект (определенное пространство). Синтетическое единство сознания есть, следовательно, объективное условие всякого познания; не только я сам нуждаюсь в нем для познания объекта, но и всякое созерцание, для того
чтобы стать для меня объектом,
должно подчиняться этому условию, так как иным путем и без этого синтеза многообразное не объединилось бы в одном сознании.
Это последнее положение, как сказано, само имеет аналитический характер, хотя оно и делает синтетическое единство условием всякого мышления; в самом деле, в нем речь идет лишь о том, что все мои
представления в любом данном созерцании должны быть подчинены условию, лишь при котором я могу причислять их как
свои
представления к тождественному
Я
и потому могу объединять их посредством общего выражения
я мыслю
как синтетически связанные в одной апперцепции.
Однако это основоположение есть принцип не для всякого вообще возможного рассудка, а только для того рассудка, благодаря чистой апперцепции которого в представлении я существую
еще не дано ничего многообразного. Рассудок, благодаря самосознанию которого было бы также дано многообразное в созерцании, рассудок, благодаря представлению которого существовали бы также объекты этого представления, не нуждался бы в особом акте синтеза многообразного для единства сознания, между тем как человеческий рассудок, который только мыслит, но не созерцает, нуждается в этом акте. Но для человеческого рассудка этот принцип неизбежно есть первое основоположение, так что человеческий рассудок не может даже составить себе ни малейшего понятия о каком-либо другом возможном рассудке, который сам созерцал бы или хотя и обладал бы чувственным созерцанием, но иного рода, чем созерцания, лежащие в основе пространства и времени.
§ 18. Что такое объективное единство самосознания
Трансцендентальное единство
апперцепции есть то единство, благодаря которому все данное в созерцании многообразное объединяется в понятие об объекте. Поэтому оно называется
объективным,
и его следует отличать от
субъективного единства
сознания, представляющего собой
определение внутреннего чувства,
посредством которого упомянутое многообразное в созерцании эмпирически дается для такой связи. Могу ли я
эмпирически
сознавать многообразное как одновременно существующее или последовательное – это зависит от обстоятельств или эмпирических условий. Поэтому эмпирическое единство сознания посредством ассоциации представлений само есть явление и совершенно случайно. Чистая же форма созерцания во времени, просто как созерцание вообще, содержащее в себе данное многообразное, подчинена первоначальному единству сознания только потому, что многообразное в созерцании необходимо относится к одному и тому же
я мыслю;
следовательно, она подчинена первоначальному единству сознания посредством чистого синтеза рассудка, а priori лежащего в основе эмпирического синтеза. Только это первоначальное единство имеет объективную значимость, между тем как эмпирическое единство апперцепции, которого мы здесь не рассматриваем и которое к тому же представляет собой лишь нечто производное от первого единства при данных конкретных условиях, имеет лишь субъективную значимость. Один соединяет представление о том или ином слове с одной вещью, а другой – с другой; при этом единство сознания в том, что имеет эмпирический характер, не необходимо и не имеет всеобщей значимости в отношении того, что дано.
§ 19. Логическая форма всех суждений состоит в объективном единстве апперцепции содержащихся в них понятий
Я никогда не удовлетворялся дефиницией суждения вообще, даваемой теми логиками, которые говорят, что суждение есть представление об отношении между двумя понятиями. Не вступая здесь в споры по поводу ошибочности этой дефиниции (хотя из нее возникли многие тяжелые последствия для логики), состоящей в том, что она годится разве только для категорических[42], но не для гипотетических и разделительных суждений (так как они содержат в себе не отношение между понятиями, а отношение между суждениями), я замечу только, что в этой дефиниции не указано, в чем состоит это отношение.
Исследуя более тщательно отношение между знаниями, данными в каждом суждении, и отличая это отношение как принадлежащее рассудку от отношения, сообразного с законами репродуктивной способности воображения (и имеющего только субъективную значимость), я нахожу, что суждение есть не что иное, как способ приводить данные знания к объективному
единству апперцепции. Связка
есть
имеет в суждении своей целью именно отличить объективное единство данных представлений от субъективного. Им обозначается отношение представлений к первоначальной апперцепции и ее
необходимое единство,
хотя бы само суждение и было эмпирическим, стало быть, случайным, как, например, суждение
тела имеют тяжесть.
Этим я не хочу сказать, будто эти представления
необходимо
принадлежат
друг к другу
в эмпирическом созерцании, а хочу сказать, что они принадлежат друг к другу
благодаря необходимому единству
апперцепции в синтезе созерцаний, т. е. согласно принципам объективного определения всех представлений, поскольку из них может возникнуть знание, а все эти принципы вытекают из основоположения о трансцендентальном единстве апперцепции. Только благодаря этому из указанного отношения возникает
суждение,
т. е. отношение, имеющее
объективную значимость
и достаточно отличающееся от отношения этих же представлений, которое имело бы только субъективную значимость, например, согласно законам ассоциации. По законам ассоциации я мог бы только сказать: если я несу какое-нибудь тело, я чувствую давление тяжести, но не мог бы сказать: оно, это тело, есть нечто тяжелое, следовательно, утверждать, что эти два представления связаны в объекте, т. е. безотносительно к состояниям субъекта, а не существуют вместе только (как бы часто это ни повторялось) в восприятии.
§ 20. Все чувственные созерцания подчинены категориям как условиям, единственно при которых их многообразное может соединиться в одно сознание
Многообразное, данное в чувственном созерцании, необходимо подчинено первоначальному синтетическому единству апперцепции, потому что только через него возможно единство
созерцания (§ 17). Но то действие рассудка, которым многообразное в данных представлениях (все равно, будут ли они созерцаниями или понятиями) подводится под апперцепцию вообще, есть логическая функция суждений (§ 19). Следовательно, всякое многообразное, поскольку оно дано в едином эмпирическом созерцании,
определено
в отношении одной из логических функций суждения, благодаря которой именно оно и приводится к единому сознанию вообще.
Категории
же суть не что иное, как именно эти функции суждения, поскольку многообразное в данном созерцании определено в отношении их (§ 10). Следовательно, и многообразное во всяком данном созерцании необходимо подчинено категориям.
§ 21. Примечание
Многообразное, содержащееся в созерцании, которое я называю моим, представляется посредством синтеза рассудка как принадлежащее к необходимому
единству самосознания, и это происходит благодаря категории[43]. Следовательно, категория показывает, что эмпирическое сознание многообразного, данного в едином созерцании, точно так же подчинено чистому самосознанию а priori, как эмпирическое созерцание подчинено чистому чувственному созерцанию, которое также существует а priori. – В вышеприведенном положении дано, следовательно, начало
дедукции
чистых рассудочных понятий, в которой ввиду того, что категории возникают только в рассудке
независимо от чувственности,
я должен еще отвлечься от того, каким способом многообразное дается для эмпирического созерцания, и обращать внимание только на единство, которое привносится в созерцание рассудком посредством категории. На основании того способа, каким эмпирическое созерцание дается в чувственности, в дальнейшем (§ 26) будет показано, что единство его есть не что иное, как то единство, которое категория предписывает, согласно предыдущему § 20, многообразному в данном созерцании вообще; таким образом будет объяснена априорная значимость категорий в отношении всех предметов наших чувств и, следовательно, только тогда будет полностью достигнута цель дедукции.
Однако от одного обстоятельства я не мог все же отвлечься в вышеприведенном доказательстве, а именно от того, что многообразное для созерцания должно быть дано
еще до синтеза рассудка и независимо от этого синтеза; но как – это остается здесь неопределенным. В самом деле, если бы я мыслил себе рассудок, который сам созерцал бы (как, например, божественный рассудок, который не представлял бы данные предметы, а давал бы или производил бы их своими представлениями), то категории в отношении такого знания не имели бы никакого значения. Они суть лишь правила для такого рассудка, вся способность которого состоит в мышлении, т. е. в действии, которым синтез многообразного, данного ему в созерцании со стороны, приводит к единству апперцепции, так что этот рассудок сам по себе ничего не
познает,
а только связывает и располагает материал для познания, а именно созерцание, которое должно быть дано ему через объект. Что же касается особенностей нашего рассудка, а именно того, что он а priori осуществляет единство апперцепции только посредством категорий и только при помощи таких-то видов и такого-то числа их, то для этого обстоятельства нельзя указать никаких других оснований, так же как нельзя обосновать, почему мы имеем именно такие-то, а не иные функции суждения или почему время и пространство суть единственные формы возможного для нас созерцания.
§ 22. Категория не имеет никакого иного применения для познания вещей, кроме применения к предметам опыта
Мыслить
себе предмет и
познавать
предмет не есть, следовательно, одно и то же. Для познания необходимо иметь, во-первых, понятие, посредством которого вообще мыслится предмет (категория), и, во-вторых, созерцание, посредством которого предмет дается; в самом деле, если бы понятию вовсе не могло быть дано соответствующее созерцание, то оно было бы мыслью по форме, но без всякого предмета и посредством него не было бы возможно никакое знание о какой бы то ни было вещи, потому что в таком случае, насколько мне известно, не было бы и не могло бы быть ничего, к чему моя мысль могла бы быть применена. Но всякое возможное для нас созерцание чувственно (эстетика), следовательно, мысль о предмете вообще посредством чистого рассудочного понятия может превратиться у нас в знание лишь тогда, когда это понятие относится к предметам чувств. Чувственное созерцание есть или чистое созерцание (пространство и время), или эмпирическое созерцание того, что через ощущение представляется в пространстве и времени непосредственно как действительное. Через определение чистого созерцания мы можем получить априорные знания о предметах (в математике), но только по их форме, как о явлениях; могут ли существовать вещи, которые должны быть созерцаемы в этой форме, остается при этом еще неизвестным. Следовательно, все математические понятия сами по себе не знания, если только не предполагать, что существуют вещи, которые могут представляться нам только сообразно с формой этого чистого чувственного созерцания. Но
в пространстве и времени вещи
даются лишь поскольку, поскольку они суть восприятия (представления, сопровождающиеся ощущениями), стало быть, посредством эмпирических представлений. Следовательно, чистые рассудочные понятия, даже если они а priori применены к созерцаниям (как в математике), дают знание лишь постольку, поскольку эти созерцания и, значит, рассудочные понятия посредством них могут быть применены к эмпирическим созерцаниям. Следовательно, категории посредством созерцания доставляют нам знание о вещах только через их возможное применение к
эмпирическому созерцанию,
т. е. служат только для возможности
эмпирического знания,
которое называется
опытом.
Следовательно, категории применяются для познания вещей, лишь поскольку эти вещи рассматриваются как предметы возможного опыта.
§ 23
Приведенное выше положение имеет чрезвычайно важное значение: оно определяет границы применения чистых рассудочных понятий в отношении предметов, точно так же как трансцендентальная эстетика определила границы применения чистой формы нашего чувственного созерцания. Пространство и время как условия возможности того, каким образом могут быть даны нам предметы, значимы только для предметов чувств, стало быть, только для предметов опыта. За этими пределами они не представляют ничего, так как находятся только в чувствах и не имеют никакой действительности вне их. Чистые рассудочные понятия свободны от этого ограничения и простираются на предметы созерцания вообще, безразлично, сходно ли оно нашему созерцанию или нет, лишь бы оно было чувственным, а не интеллектуальным. Однако это распространение понятий за пределы нашего
чувственного созерцания не приносит нам никакой пользы, так как в таком случае они пустые понятия об объектах, не дающие нам основания судить даже о том, возможны ли эти объекты или нет; они суть лишь формы мысли без объективной реальности, потому что в нашем распоряжении нет никаких созерцаний, к которым синтетическое единство апперцепции, содержащее только эти понятия, могло бы быть применено, так что они могли бы определить предмет. Только наши чувственные и эмпирические созерцания могут придать им смысл и значение.
Поэтому если мы допускаем объект нечувственного
созерцания как данный, то мы можем, конечно, представлять его через все предикаты, содержащиеся уже в предположении о том,
что ему не присуще ничего принадлежащего к чувственному созерцанию,
стало быть, что он непротяжен или не находится в пространстве, что его пребывание не есть пребывание во времени, что в нем не происходит никаких изменений (последовательности определений во времени) и т. д. Однако если я указываю только, какими свойствами созерцание объекта
не обладает,
и не могу сказать, что же в нем содержится, то это не настоящее знание, ведь в таком случае я даже не представил себе возможности объекта для моего чистого рассудочного понятия, потому что я не мог дать никакого соответствующего ему созерцания, могу только сказать, что наши созерцания не действительны для него. Но важнее всего здесь то, что к такому нечто не могла бы быть применена ни одна категория, например понятие субстанции, т. е. понятие о чем-то таком, что может существовать только как субъект, но не просто как предикат; может ли существовать вещь, соответствующая этому определению мысли, об этом я ничего не знал бы, если эмпирическое созерцание не давало бы мне случаев для применения [этого понятия]. Впрочем, подробнее об этом будет сказано ниже.
§ 24. О применении категорий к предметам чувств вообще
Чистые рассудочные понятия относятся посредством одного лишь рассудка к предметам созерцания вообще, при этом неясно, наше ли это созерцание или нет, лишь бы оно было чувственным, но именно поэтому чистые рассудочные понятия суть лишь формы мысли,
посредством которых еще не познается никакой определенный предмет. Синтез, или связывание, многообразного в них относится, как сказано, только к единству апперцепции и тем самым составляет основание возможности априорного знания, поскольку оно опирается на рассудок; следовательно, этот синтез не только трансцендентальный, но и чисто интеллектуальный. Но так как у нас в основе а priori лежит некоторая форма чувственного созерцания, опирающаяся на восприимчивость способности представления (чувственности), то рассудок как спонтанность может определять внутреннее чувство благодаря многообразному [содержанию] данных представлений сообразно синтетическому единству апперцепции и таким образом а priori мыслить синтетическое единство апперцепции многообразного [содержания]
чувственного созерцания
как условие, которому необходимо должны быть подчинены все предметы нашего (человеческого) созерцания. Именно таким образом категории, будучи лишь формами мысли, приобретают объективную реальность, т. е. применяются к предметам, которые могут быть даны нам в созерцании, но только как явления, ибо мы способны иметь априорное созерцание одних лишь явлений.
Этот синтез
многообразного [содержания] чувственного созерцания, возможный и необходимый а priori, может быть назван
фигурным
(synthesis speciosa) в отличие от того синтеза, который мыслился бы в одних лишь категориях в отношении многообразного [содержания] созерцания вообще и может быть назван рассудочной связью (synthesis intellectualis). И тот и другой синтез
трансцендентальны
не только потому, что они сами происходят а priori, но и потому, что они составляют основу возможности других априорных знаний.
Однако фигурный синтез, если он относится только к первоначальному синтетическому единству апперцепции, т. е. к тому трансцендентальному единству, которое мыслится в категориях, должен в отличие от чисто интеллектуальной связи называться трансцендентальным синтезом воображения. Воображение
есть способность представлять предмет также и
без его присутствия
в созерцании. Так как все наши созерцания чувственны, то способность воображения ввиду субъективного условия, единственно при котором она может дать рассудочным понятиям соответствующее созерцание, принадлежит к чувственности; однако ее синтез есть проявление спонтанности, которая определяет, а не есть только определяемое подобно чувствам, стало быть, может а priori определять чувство по его форме сообразно с единством апперцепции; в этом смысле воображение есть способность а priori определять чувственность, и его синтез созерцаний
сообразно категориям
должен быть трансцендентальным синтезом
способности воображения;
это есть действие рассудка на чувственность и первое применение его (а также основание всех остальных способов применения) к предметам возможного для нас созерцания. Этот синтез, как фигурный, отличается от интеллектуального синтеза, производимого одним лишь рассудком, без всякой помощи воображения. Поскольку способность воображения есть спонтанность, я называю ее иногда также
продуктивной
способностью воображения и тем самым отличаю ее от
репродуктивной
способности воображения, синтез которой подчинен только эмпирическим законам, а именно законам ассоциации, вследствие чего оно нисколько не способствует объяснению возможности априорных знаний и потому подлежит рассмотрению не в трансцендентальной философии, а психологии.
* * *
Здесь уместно разъяснить один парадокс, который должен поразить каждого при изложении формы внутреннего чувства (§ 6): внутреннее чувство представляет сознанию даже и нас самих только так, как мы себе являемся, а не как мы существуем сами по себе, потому что мы созерцаем себя самих лишь так, как мы внутренне подвергаемся воздействию;
это кажется противоречивым, так как мы должны были бы при этом относиться пассивно к самим себе; поэтому системы психологии обычно отождествляют
внутреннее чувство
со способностью
апперцепции
(между тем как мы старательно отличаем их друг от друга).
Внутреннее чувство определяется рассудком и его первоначальной способностью связывать многообразное [содержание] созерцания, т. е. подводить его под апперцепцию (на которой основывается сама возможность рассудка). Однако у нас, людей, сам рассудок не есть способность созерцания и, даже если созерцания были бы даны в чувственности, рассудок не способен принимать их в себя,
чтобы, так сказать, связать многообразное [содержание] его
собственного
созерцания; поэтому синтез рассудка, рассматриваемый сам по себе, есть не что иное, как единство действия, сознаваемое рассудком, как таковое, также и без чувственности, но способное внутренне определять чувственность в отношении многообразного, которое может быть дано ему сообразно форме ее созерцания. Следовательно, рассудок, под названием
трансцендентального синтеза воображения,
производит на
пассивный
субъект,
способностью
которого он является, такое действие, о котором мы имеем полное основание утверждать, что оно влияет на внутреннее чувство. Апперцепция и ее синтетическое единство вовсе не тождественны с внутренним чувством: как источник всякой связи, апперцепция относится, под названием категорий, к многообразному [содержанию]
созерцаний вообще,
[т. е.] к объектам вообще, до всякого чувственного созерцания, между тем как внутреннее чувство содержит в себе лишь
форму
созерцания, хотя и без связи многообразного в нем, стало быть, еще не содержит в себе никакого
определенного
созерцания, которое становится возможным только через осознание определения внутреннего чувства при помощи трансцендентального действия воображения (синтетическое влияние рассудка на внутреннее чувство), называемого мной фигурным синтезом.
Анализ рукописей
Самосознание философ трактует как акт чисто спонтанный, указывающий на то, что чистая апперцепция принадлежит к высшим познавательным способностям. В связи с такими представлениями не удивляет то, что Кант иногда отождествляет единство апперцепции (первоначальное) и рассудок.
Анализ рукописей философа показал, что он накануне представления своего труда «Критика чистого разума» трактовал «Я» в духе рациональной психологии. Это значит, что «Я» — вещь в себе, доступная апперцепции (непосредственному интеллектуальному созерцанию). Отказ от такой позиции впоследствии привел к нестыковкам в структуре аргументации.
Позже понятие «трансцендентальная апперцепция» и ее единство послужило началом для создания научных трудов Фихте.
Сфера использования понятия
Вообще, данное явление было рассмотрено многими философами и представителями иных наук. Его широко используют в психологии, медицине, социологии и других сферах человеческого бытия. Кант сочетал возможности людей. Он выделял эмпирическую апперцепцию, что значит познавать самого себя, и трансцендентальную, указывающую на чистое восприятие мира. Например, Гербарт И. говорит об этом понятии, как о процессе познания, получения человеком новых знаний и объединения их с уже имеющимися. Вундт В. характеризует апперцепцию, как механизм, который структурирует личный опыт в сознании человека. Адлер А. прославился мнением о том, что человек видит то, что он хочет увидеть. Другими словами, он замечает лишь то, что подходит под его концепцию мира. Так и формируется определенная модель поведения личности.
Такое понятие, как трансцендентальное единство апперцепции, простыми словами, характеризует способность человека интерпретировать собственное мироощущение. Это его личное отношение или оценка окружающего мира и людей. Такое понимание присутствует в медицине и социологии.
Апперцептивные галлюцинации
Когда апперцептивное восприятие дает сбой, это может повлечь искажение и дальнейшие проблемы. Если рассматривать причину такого явления, как апперцептивные галлюцинации, то стоит отметить, что они бывают двух видов и оба являются следствием психических отклонений. Но об этом немного позже.
Для начала необходимо понять, что же такое галлюцинация. Это расстройство восприятия, которое влечет за собой всплывание разных образов без наличия реальных объектов. Галлюцинации могут быть не только зрительными, но и слуховыми (например, голоса в голове), тактильными, обонятельными, то есть, подразделяться по органом чувств.
Апперцептивные галлюцинации имеют четкое отличие механизма их появление от других известных. Такого рода галлюцинации возникают при помощи волевого усилия человека. Он, как бы, заставляет себя их испытать и страстно этого желает. Например, человек, страдающий шизофренией заставляет себя испытать слуховые галлюцинации и через некоторое время ему действительно начинают слышаться голоса в голове и прочие звуки.
Итак, переходим к рассмотрению двух видов апперцептивных галлюцинаций:
- Абстрактная фонторемия
. Заключается в отнятии своих собственных мыслей и вколачивание в голову чужих. - Конкретная фонторемия
. Появляется на фоне собственных воспоминаний, которые вроде как всплывали ранее в галлюцинациях.
Различия
Такая интересная наука, как рациональная психология, опровергалась Кантом. В ней понятие трансцендентной апперцепции с ее единством не смешивается с трансцендентальным субъектом, его носителем, о котором практически ничего не известно. Именно на ошибочном отождествлении этих терминов основывается рациональная психология. Считается, что само по себе это понятие является только формой мышления, отличающейся от трансцендентального субъекта так, как мысль отлична от вещи.
Очень важно отметить, что впечатления сводятся, прежде всего, к одному общему представлению о предмете. На основании него вырабатываются основные и простейшие понятия. В таком значении Кант подразумевал синтез апперцепции. При этом он доказывал, что формы этого синтеза, сочетания впечатлений, понятие пространства, времени и основные категории являются прирожденным достоянием человеческого духа. Это не вытекает из наблюдения.
С помощью такого синтеза новое впечатление, благодаря сравнению и сопоставлению, вводится в круг выработанных ранее понятий и впечатлений, удержанных в памяти. Так оно получает свое место между ними.
Поиски и установки
Избирательное восприятие, или апперцепция, примеры которой были приведены выше, указывает на внимательное и вдумчивое восприятие окружающего мира, основанное на собственном опыте, знаниях, фантазиях и других взглядах. Все эти категории – различные у разных людей. В первую очередь человек смотрит на то, что соответствует его целям, мотивам и желаниям. Через призму своего пристрастия он изучает и описывает окружающий мир.
Если же человек имеет твердое ощущение внутри себя, которое называется «хочу», то он начинает поиски соответствующего его желанию и способствующего реализации задуманного. На ощущения влияют также установки и психическое состояние личности.
Опираясь на то, что синтетическое единство апперцепции приводит человека к познанию окружающего мира через призму своих мыслеобразов и ощущений, можно сказать и обратное. Например, к каждой личности, с которой происходит общение, у другого человека возникает то или иное к ней отношение. Это социальная апперцепция. К ней относится влияние людей друг на друга посредством идей, мнений и совместной деятельности.
Само понятие апперцепции разделяют по видам: культурная, биологическая и историческая. Она бывает врожденной и приобретенной. Апперцепция имеет очень большое значение для человеческой жизни. Сам же человек обладает способностью меняться из-за влияния новой информации, осознавать, воспринимать, дополнять свои знания и опыт. Понятно, что меняются знания – меняется сам человек. Мысли личности влияют на ее характер, поведение, способность выдвигать гипотезы в отношении других людей, явлений и предметов.
Философское понятие апперцепция, определение которого говорит нам об осознанном восприятии всего окружающего на основе личного опыта и знаний, имеет латинское происхождение. Оно широко применяется в психологии. Результатом такого процесса будет ясность и отчетливость элементов сознания. Это ключевое свойство психики человека, выражающее предопределенность восприятия явлений и предметов внешнего мира в соответствии с особенностями психологического опыта, накопленными знаниями и состоянием личности в частности.
Впервые термин апперцепция предложил немецкий философ и математик Лейбниц Г. В. Он занимался еще логикой, механикой, физикой, юридической наукой, историей, был ученым, философом и дипломатом, изобретателем и языковедом. Лейбниц является основателем и первым президентом Берлинской Академии наук. Ученый был и иностранным членом Французской Академии наук.
Лейбниц обозначил этим термином сознание, рефлективные акты, дающие человеку мысль про «Я». Апперцепция отличается от перцепции, неосознаваемого восприятия. Он объяснил различие между восприятием-перцепцией (внутреннее состояние монады) и апперцепцией-сознанием (рефлективным познанием этого состояния внутри человека). Лейбниц Г. В. ввел различие между этими понятиями в полемике с картезианцами, принимающими в качестве «ничто» неосознаваемые восприятия.
Как это понятие видят разные учёные
Говоря об апперцепции, все учёные сходятся на том, что это умственная способность, с помощью которой человек осознаёт приходящие к нему идеи, как свои собственные. Это актуальное восприятие с дополнительным осознанием человеком того, что оно опирается на его личные впечатления;
Однако в философии и психологии встречается множество трактовок этого фундаментального понятия. Давайте познакомимся с некоторыми из них:
согласно Канту, это свойство человеческого сознания, сопровождающее процесс добровольного самопознания. Кант считал, что это свойство присуще каждому человеку, поэтому объединял все наши суждения в «трансцендентальное единство апперцепции»; Лейбниц использовал термин «перцепция» для описания впечатления, не достигшего сознания. Такое «простое» восприятие человек получает через органы чувств
Важно не путать этот термин с понятием «социальная перцепция», которое относится к социальной психологии. Апперцепция же означает ощущение, которое человек уже в состоянии осознать; известный психолог Альфред Адлер называл индивидуальные представления личности об окружающем мире термином «схема апперцепции»
Хорошо известны его слова: «Человек всегда видит то, что хочет видеть». Адлер был уверен, что апперцепция представляет собой личную концепцию окружающего мира, которая определяет человеческое поведение; в психологии Гербарта это слияние новой идеи с теми, которые уже есть в сознании посредством их изменения. Этот учёный сравнивал апперцепцию с пищей, переваривающейся в желудке; в психологии Вундта это психический процесс, при котором восприятие или мысль осознаётся наиболее ясно; трансцендентальная апперцепция, как отдельное понятие, связывает новые качества с прошлым опытом; в общей психологии под апперцепцией понимают любое восприятие; в детской психологии и педагогике трансцендентальное единство апперцепции является своеобразным инструментом. Он позволяет ребёнку успешно обучаться путём объединения новых навыков с житейским опытом; медицинские психологи называют этим понятием интерпретацию индивидом своих ощущений.
Современные психологи придерживаются такой точки зрения, что апперцептивное восприятие всегда является отражением личности. Поэтому, зная, что интересует данную личность, психолог может понять, что она из себя представляет. Итак, говорить об апперцепции можно тогда, когда в активном восприятии участвует внутреннее «я». Схема апперцепции, предложенная Адлером, считается сегодня одним из ключевых понятий когнитивной психологии.
Известно, что чувства любой личности отражают не реальные факты, а лишь её субъективные представления, которые приходят из внешнего мира. Такая схема восприятия постоянно усиливает себя. К примеру, когда человек боится, то склонен везде видеть угрозу, что ещё сильнее укрепляет его веру в то, что окружающий мир постоянно угрожает ему.
Апперцептивный процесс наглядно демонстрирует, что накопленный личностью индивидуальный опыт всегда участвует в психической деятельности. Поведение человека никогда не является пассивным: оно всегда зависит не только от накопления нового опыта, но и от воздействия на восприятие старого опыта. Это и является проявлением апперцепции в психической жизни каждого из нас.
Развитие
Впоследствии понятие апперцепция получило наибольшее развитие в немецкой философии и психологии. Этому способствовали работы И. Канта, И. Гербарта, В. Вундта и других. Но даже при наличии различий в понимании, это понятие рассматривалась как способность души, спонтанно развивающаяся и являющаяся источником единого потока сознания.
Лейбниц ограничивал апперцепцию высшей ступенью познания. Кант так не думал, и разделял трансцендентальную и эмпирическую апперцепцию. Гербарт уже вводит понятие апперцепции в педагогику. Он истолковывает ее как осознание субъектами новой информации под влиянием запаса опыта и знаний, которые называет апперцептивной массой.
Вундт превратил апперцепцию в универсальный принцип, который объясняет начало всей психической жизни у человека, в особую психическую причинность, внутреннюю силу, детерминирующую поведение личности.
В гештальтпсихологии апперцепция сводится к структурной целостности восприятия, которая зависит от первичных структур, возникающих и меняющихся в зависимости от своих внутренних закономерностей. Само же восприятие – это активный процесс, где информация принимается и используется для выдвижения гипотез, а также их проверки. Характер таких гипотез зависит от содержания прошлого опыта.
Когда происходит восприятие какого-либо предмета, то активизируются и следы прошлого. Так, один и тот же предмет может восприниматься и воспроизводиться различным образом. Чем богаче у конкретного человека опыт, тем будет более насыщенным его восприятие, тем больше он сможет увидеть в событии.
То, что будет воспринимать человек, содержание воспринимаемого, зависит от поставленной задачи этим самым человеком и мотивами его деятельности. На содержание реакции оказывает существенное влияние фактор установки субъекта. Он складывается под влиянием непосредственно того опыта, который был получен ранее. Это своеобразная готовность воспринимать новый объект определенным образом. Такое явление было изучено Д. Узнадзе вместе с его сотрудниками. Оно характеризует зависимость самого восприятия от состояния субъекта, которое определяется предшествующим опытом. Влияние установки распространяется на работу разных анализаторов и носит широкий характер. В процессе самого восприятия принимают участие чувства, которые могут изменить значение оценки. Если присутствует эмоциональное отношение к предмету, то он легко может стать объектом восприятия.
Итог
Апперцепция создает опыт, которым человек потом пользуется в дальнейшем. В зависимости от оценки, которую вы дали одному событию, у вас сложится конкретное мнение и представление о нем. Оно будет отличаться от взглядов других людей, которые дали событию другую оценку. В итоге получается мир, который многообразен для всех живущих существ.
Социальная апперцепция базируется на оценивании людей друг друга. В зависимости от этой оценки, человек выбирает себе конкретного индивида в друзья, любимые партнеры или превращает во врага. Здесь также принимает участие общественное мнение, которое редко поддается анализу и воспринимается человеком как информация, которую следует безоговорочно принять и ей следовать.
