Этика — наука о морали, придуманная Аристотелем. Впрочем, репутация как этики, так и морали, тяжело переносят груз веков, всё больше ассоциируясь с чем-то ненужным и неважным. И всё же этика не желает спокойно уходить в ночную тишину по примеру прочих — скажем, астрология содержит корень «логос» и появилась для изучения связи положения небесных фигур с судьбой человека. Правда, с начала применения научного подхода никаких следов подобной связи — а значит, и причин считать астрологию наукой — обнаружить так и не удалось. «Всё невещественное — несущественно». И биологи не ждут нужного положения планет для того, чтобы разрезать лаборатную крысу. Но то, как и кого они могут резать — по-прежнему регулирует биоэтика.
Уж что-что, а верно поставить вопрос Аристотель умел
Почему же учёные не прислушиваются к астрологам, но позволяют себя ограничивать требованиями морали? На западе, по традиции, винят религию — Католическая церковь только рада взять на себя эту ответственность: «Да-да, это мы запрещаем вам делать вот такие эксперименты».
Но это не останавливало науку в эпоху Возрождения, когда раскапывание свежих трупов для изучения анатомии человека было страшнее экспериментов над людьми — живых-то людей церковь в те времена потрошить не стеснялась. У науки большой опыт в преодолении препятствий — она вся в этом заключается. Ни инквизиция, ни суеверия, ни костры, ни гонения никогда не могли её остановить. А теперь, когда всё это позади — наука вдруг наткнулась на стеклянную стену. Те, кто винят мораль в торможении науки, и мечтают науку от неё освободить, не замечают, обычно, как с логикой «если бога нет — то и морали нет» оказываются по одну сторону с религиями, для которых постулат о божественной природе морали фундаментален; и по обратную сторону от науки, потому что именно учёные — одни из самых этичных людей в мире. Стеклянная стена морали это не окружающая науку преграда, а внутренняя граница каждого учёного, с проявлениями которой — ethical issues emerging from advances in biology and medicine — наука и решила иметь дело в рамках биоэтики.
А сама этика была стыдливо упрятана под крышу философии, которая как Хаффлпафф мира наук, берёт к себе тех, кто больше нигде не пригодился — не слишком этичное поведение в адрес этики.
И не очень научное поведение со стороны науки — это как если бы Исаак Ньютон вместо закона всемирного тяготения сформулировал бы закон падения яблок.
Если мораль, как минимум, достаточно реальна, чтобы быть одной из забот науки — заботой науки должно статьи выяснение того, что за моралью всё-таки стоит.
ПОНЯТИЕ О МОРАЛИ
Что такое мораль? Мы знаем, что общество — не простое скопление индивидов, а целостный организм, сложная система социально-экономических, политических и духовных отношений, носителем которых в конечном итоге выступает человек как частица больших и малых: групп, коллективов, классов, наций. Человек — активное существо, и в своем поведении он руководствуется своими потребностями и интересами, убеждениями и привычками. И общество заинтересовано в том, чтобы потребности и взгляды личности не противоречили интересам других людей. Одной из форм согласования и регулирования этих различных по своему содержанию и общественной значимости интересов является мораль.
Нравственные чувства и самоконтроль (8 класс)
Самоконтроль — это основанное на использовании воли умение владеть своим поведением, противостоять воздействиям внешней среды и внутренним влечениям. Благодаря самоконтролю мы умеем подчинять собственные эмоции, осознавать собственное несовершенство. Самоконтролем можно назвать силу характера, благодаря которой мы можем подавить излишние эмоции, контролировать чувства и изживать комплексы. Самоконтроль – это волевое качество, необходимое каждому успешному человеку, занимается ли он выращиванием картофеля или командует армией.
Что же такое мораль?
Мораль — это система исторически сложившихся требований, предъявляемых обществом к поведению человека, верность которым носит добровольный характер. В моральных требованиях выражена модель одобряемого обществом поведения человека, его отношения к людям, к себе и к среде. Достаточно пролистать любой новостной портал, чтобы понять, чем живут люди вокруг вас — https://tobolsk.ru/. Моральное сознание выработало и специальные понятия, с помощью которых оправдываются или осуждаются поступки человека: добро и зло, справедливость и несправедливость и др. Человека всегда интересовал вопрос: почему одно поведение обществом оправдывается, а другое осуждается? Почему плохой поступок приносит человеку страдания, а хороший — радует, даже тогда, когда никто, кроме пего самого о нем и не знает? В поисках ответов на эти и им подобные вопросы люди создали особую область знаний — этику.
Моральный выбор — это ответственность. Моральный выбор (8 класс)
Моральные нормы дают образец правильного поведения. Однако нет оснований утверждать, что человек всегда ведёт себя правильно. Он может быть добрым, великодушным, милосердным, честным, благородным и т.д. Но он способен и на подлость, ложь, предательство, безмерную жестокость и т.д. У людей верующих на этот случай есть замечательное слово — грех. Всё, что человек сделал против морали, любое зло — это грех, говорят они. Вместо программы, которая заложена природной эволюцией, человеку в его действиях дана свобода выбора — между добром и злом, моральным и аморальным. Это великий дар, которым не обладает больше ни одно живое существо. Человек сам всегда решает, как ему поступить: соблюдать или не соблюдать моральные нормы. Когда человек задумывается, какой все-таки выбор ему сделать – это и есть выбор поступка или, точнее, моральный выбор — когда человек не только внутренне выбирает своё моральное (доброе или злое) отношение, но и действует в соответствии со своим выбором. Можно сказать и так: моральный выбор — это выбор своего отношения (доброго или злого) к другим людям.
Что такое этика?
Этика — наука о сущности и содержании морали, о закономерностях ее возникновения, развития и функционирования. Марксистская этика является составной частью идеологии рабочего класса, она включает в себя теоретическое осмысление морали. Марксистская этика впервые определила социально-экономический источник морали, закономерности ее развития н функционирования. Особое внимание она уделяет содержанию морали, выраженному, прежде всего, в ее требованиях (принципах, нормах и правилах), а также — закономерностям ее функционирования — выполнению регулятивной функции, процессу превращения моральных знаний в убеждения и потребности.
Изучение этики привлекает внимание человека к нравственной стороне своего поведения, учит его видеть нравственный аспект в любом виде деятельности, помогает правильно решать свои моральные проблемы: формировать представление о смысле жизни и нравственном идеале, понять, что мораль утверждается не сама по себе, стихийно, а требует активности человека в борьбе с самим собой, с пережитками буржуазно морали в своем сознании и поведении, что мораль воплощаете» в практических делах, в борьбе с проявлениями зла и утверждении добра. Изучение этики дает человеку возможность понять всю систему нравственных отношений в обществе и помочь ему в организации нравственного воспитания и самовоспитания.
Этика — одна из востребованных наук начала XXI века
В том, что этика является наукой не уверены даже те, кто её изучает или сталкивается с проблемами этики в своей деятельности.
Вклад науки в жизнь людьми приравнивается к их значимости: растущая скорость технических перемен повышает ощущение важности стоящих за ними естественных и прикладных наук, тогда как эффект открытий гуманитарных дисциплин менее заметен, некоторые из них настолько давно не приносили новостей, что становятся синонимами бесполезности.
А этика в научном контексте для многих ещё и является раздражителем. Будь этика официально в числе наук — за ней бы точно пришла толпа с факелами, требуя жертвы в расплату за Плутон.
Образ толпы с факелами, хоть и метафоричен, но также актуален в эпоху, когда люди деловито обсуждают, как лучше организовать визит на Марс, как и во времена, когда они боялись заплывать на кораблях слишком далеко в океан, чтобы их через край Земли ненароком не смыло. Потому что толпа никуда не делась: вместо факелов — фонарики на смартфонах, с которых толпа собирается теперь уже онлайн.
И это не менее важный показатель динамики развития наук, чем марсианские планы.
Ускоряющийся технологический прогресс показывает потенциал естественных наук, а пробуксовывающее социальное и культурное развитие — это цена застоя наук социальных и гуманитарных.
Этические проблемы всегда являлись частью объективной реальности, влияя на неё, оставляя последствия и даже выразимые экономически — это с моралью деньги плохо сочетаются, а посчитать стоимость этических издержек, например, вполне реально.
Один из самых насущных примеров сейчас — политика, которой руководствуются онлайн-платформы массовой коммуникации (в первую очередь, социальные сети и социальные медиа), регулируя отношения между своими пользователями, со своими пользователями — и даже внутренние отношения в своих командах.
Общее положение вещей можно описать как глубокий раскол в условиях идеологической монополии политкорректности. Ситуация похожа на увязание в зыбучих песках, когда каждое движение приводит к ухудшению положения — и начинает выглядеть безнадёжной; хотя никогда таковой не являлась.
Проблема политкорректности возникла целиком из-за подхода к феномену этики как политическому явлению. Это проблема ошибочного языка описания, а не неописуемости самого явления.
Что такое политкорректность
Политкорректность — это секулярная система этики, основанная на защите слабейшего, угнетённого в борьбе с неравенством, возникшая в политическом движении новых левых.
Новые левые — это берущее начало в конце 50-х западное политическое движение борьбы за социальную справедливость.
Новые левые стали попыткой ребрендинга социализма — термина, искомое значение которого к тому моменту уже давно было подменено не имеющим ничего общего ни с социализмом, ни с марскизмом, ни с левой идеей вообще сталинизмом.
В конце 50-х первое поколение, не заставшее Мировую войну, по крайней мере, в сознательном возрасте, подрастало среди огромного количества других законсервированных проблем общества, борьбе с которыми было суждено стать войной послевоенного поколения.
С другой стороны, последствия сталинизма — включая как подавленнное Советским Союзом Венгерское восстание 1956 года, так и осуждение культа личности Сталина, произошедшее на XX съезде КПСС в том же году, — подтолкнул «новых левых» к возврату к этическим истокам марксизма — гуманистическим идеалам XVIII–XIX веков, — и перезапуску левой идеи из сохранённой версии, предшествовавшей тому, как у «старых левых» «что-то пошло не так».
Новые левые оказались эклектичным движением: они объединяли активистов, боровшихся за гражданские и политические права, права женщин, против расовой дискриминации, против преследований за сексуальную ориентацию, полицейского произвола, колониальных войн, начала войны с наркотиками etc. Это были оригинальные Social Justice Warriors.
Среди них не было единства ни в отношении идеи классовой борьбы, ни в отношении советской символики, хотя серп и молот были, де-факто, символом сталинизма — то есть, как раз-таки, символом подмены социализма на полную свою противоположность.
Это была борьба против господства этики нравственности неравенства, закрепляемого иерархической структурой общества, ответом на которую стала зеркальная трактовка проявления любого неравенства как формы угнетения — краеугольного камня в основе этики политической корректности.
Политкорректность — это этика социальной борьбы, этика движения новых левых, выработанная в ходе столкновения с этической системой их отцов и дедов.
Это этика, основанная на моральных ценностях движения, совершившего в 60-е сексуальную революцию, победившего в сражении расизм, гомофобию, милитаризм etc. Это не значит, что в 70-е ничего этого уже не было — это значит, что этика, в 50-е являвшиеся господствующей, в 60-е имевшая на своей стороне достаточно защитников, убеждённых в своей моральной правоте, в 70-е уже были маргинилизированы — например, идеи превосходства белой расы (white supremacy) продолжают существовать и по сей день — но их носители не рискуют открыто претендовать на моральное превосходство или равнозначность идеям равенства людей всех кровей и цветов кожи.
Это разница между борьбой двух позиций — и сокращением дистанции между ними. Даже когда линия фронта, разделявшая людей, исчезает — расстояние между ними никуда не девается само по себе. Но это уже забота послевоенного времени, требующего системы ценностей, поощряющей сотрудничество и терпимость.
В этих обстоятельствах этика борьбы — пусть даже за правое дело, за социальную справедливость — становится уже деструктивной, потому что при взгляде через призму политкорректности — вот она, линия фронта, на месте, и никуда не исчезала. В результате, этика стороны, победившей в борьбе систем ценностей, из инструмента победы превращается в инструмент раскола.
За отсутствием настоящей борьбы за настоящие идеалы, сценарии, в которых воспроизводится сценарий социального конфликта, становятся всё абсурднее: политкорректность функционирует уже как раковая опухоль, пускающая метастазы в виде новых саморазрушительных конфликтов.
В движении, начавшемся со Стоунволла, Розы Паркc, Мартина Лютера Кинга, само понятие борца за справедливость (Social Justice Warrior) теперь — самопародия, издевательское сокращение SJW, а их фронт — твиты из нулевых и фотографии из восьмидесятых.
Политкорректность в XXI веке
По всем признакам, к рубежу тысячелетий политкорректность уже начинала сходить на нет, но тут случилась революция — лучший подарок для всякого левого — Web 2.0, революция социальных сетей, неожиданно оказавшаяся благодатнейшей почвой для ренессанса идеологии политкорректности, с новой энергией рвущей коммуникационную ткань противоречиями уже в XXI веке.
Большим скандалом обернулось увольнение в 2022 году «Гуглом» Джеймса Дамора, инженера и биолога по образованию за то, что в аналитической записке, составленной по просьбе коллег, он упомянул о биологически обусловленной разнице в психологической предрасположенности людей разного пола к разным родам деятельности — иными словами, что женщин в софтверной разработке меньшинство, потому большинство нашли себе занятие поинтереснее.
В аналогичной ситуации и Twitter, а с ним и YouTube: банятся блоггеры, демонетизируются видео — и всё это происходит в очень нервной обстановке, потому что на каждого пользователя, согласного с происходящим, найдётся по юзеру, небезосновательно упрекающих проводимую сервисами политику в разных грехах против здравого смысла.
Интернет, ещё недавно бывший пространством, предоставленным самому себе, в значительной степени организуемым самоорганизацией, вдруг превратился в поле битвы священной инквизиции с еретиками, которых уже почти буквально пытаются в «Гугле» забанить.
Этот разворот был бы крайне драматичен, не будь он так ироничен: создателем большинства социальных сетей являются довольно асоциальные люди.
И Джек Дорси, придумавший Twitter, вдруг оказался в ситуации инженера-актустика, спроектировавшего новую сцену Мариинки, которому вдруг объявили, что с этого момента он даёт по два концерта в неделю, подменяя Гергиева в качестве дирижёра.
Как он попал в эту ситуацию? Ведь долгое время Twitter, как и Facebook, как и YouTube, и многие другие платформы прекрасно ощущали себя в роли платформы, и вмешательства в жизнь коммьюнити, по большей части, ограничивались разруливанием копирайтных претензий.
В каком-то смысле это были беззаботные языческие времена сродни жизни обитателей Карибских островов до высадки Колумба на их берегу. В лице политкорректности анархичное пространство эклектичных языческих верований впервые столкнулось с силой организованной этической системы.
Как и когда возникла мораль?
Мораль — древнейшая форм; человеческого сознания. Уже простейший первобытный человеческий коллектив не мог обойтись без морали. Сформировано она стихийно, в процессе коллективного труда, требовавшего общих усилий людей, ибо жизнь каждого зависела от сплоченности коллектива, и каждый вынужден был беспокоиться и о своих соплеменниках, без которых его личное существование и борьба с суровой природой были бы невозможны.
Сплочение коллектива требовало обуздания животных инстинктов первобытного человека. Выработанные в коллективном труде первые моральные нормы (взаимная помощь, обязательность труда каждого, верность заповедям предков) были вплетены в жизнедеятельность людей и играли большую роль в формировании первобытной общины. Для утверждения этих обычаев использовалось все: запрет и общественное осуждение, физическое наказание и даже изгнание из общины. Вся жизнь человека протекала на виду коллектива, реакция которого на поведение индивидуума имела практический характер, так как от коллектива зависело реальное положение человека в нем.
Моральные знания и практическое поведение (8 класс)
В отличие от государственных законов за нарушение норм морали официального наказания не предусмотрено. Что же может обеспечить выполнение норм морали? Простейший на первый взгляд выход — взять и превратить нормы морали в государственные законы. Просто, но неразумно по нескольким причинам. Во-первых, можно ли подогнать под правовые нормы такие понятия, как «сострадание», «честь», «совесть»? А во-вторых, даже если бы это удалось, неужели все, кто будет исполнять такие нормы, станут делать это вполне искренне? Или скорее будут изображать высокоморальных людей, умножая тем самым лицемерие и ложь? Существует точка зрения, что нарушения моральных норм, да и вообще преступления, являются результатом имущественного неравенства. Сторонники этой позиции утверждают: чтобы восторжествовала мораль, нужно создать такой строй, при котором потребности всех людей будут полностью удовлетворяться. Заодно исчезнут и причины преступлений. Но всегда будут существовать люди, которые стремятся к власти и самоутверждению, при этом желая добиться желаемого любой ценой. К сожалению, нет никаких законодательных, общественных и других гарантий соблюдения морали. Гарантия только одна — она в каждом конкретном человеке, в его умении поступать морально.
Исторические формы морали
Процесс развития морали сложен и противоречив: прогресс в одном направлении может быть связан с регрессом в другом. Гак, переход от бесклассового к рабовладельческому обществу Ф. Энгельс назвал «грехопадением с простой моральной высоты старого родового строя». Действительно, рабовладельческое общение породило низменные моральные чувства: жадность, страсть к наслаждениям, презрение к физическому труду. И все же рабовладение дало толчок моральному прогрессу: по мере роста производительности труда впервые в истории человек приобрел ценность как рабочая сила.
Отказ от моральных ценностей сначала осуществляется на практике. В идеологии же господствующий класс еще продолжает пропагандировать свои нормы морали; поэтому растет лицемерие, увеличивается разрыв между теорией и практикой моральной жизни, между должным и сущим, между словом и делом. Однако прогресс неумолим. В буржуазных условиях начинает возрастать значение пролетарской морали, в которой заложены возможности для более совершенного регулирования отношений между людьми. По своему содержанию и назначению она направлена против буржуазной морали. Возникнув в буржуазном обществе, пролетарская мораль обогащается и развивается под влиянием революционного движения, а после победы социалистической революции становится господствующей.
Сегодня в мире друг другу противостоят две морали: современная и буржуазная. Это — антиподы. Между ними идет бескомпромиссная борьба. Моральный прогресс человечества связан с утверждением морали современной.
Свобода и ответственность (8 класс)
Человек всегда должен осмысливать свои поступки, предвидеть их последствия — добрые или злые — и, конечно, нести ответственность за результат. Потому что, даже если мы хорошо трудимся и хорошо зарабатываем, но при этом не задумываемся о смысле своей деятельности, её общественных последствиях, мы можем стать игрушкой в руках зла и волей-неволей помогать творить преступления. На каждом из нас — хотим мы того или не хотим — всегда лежит ответственность за общественные результаты наших поступков. Быть человеком ответственным — это значит правильно понимать свои и чужие проблемы, трудности, стараться предвидеть результаты своих поступков и уметь отвечать за них. Есть разные виды ответственности, но самый главный — ответственность моральная, ответственность перед собственной совестью. Свобода — это и есть возможность действовать по своему усмотрению. Но если уже сделал выбор — отвечать за свои поступки будешь сам. Потому что свобода и ответственность — как две стороны одной медали: одна невозможна без другой. Свобода без ответственности — это безответственность, это произвол, это вседозволенность, распущенность. Безответственность всегда связана с равнодушием и легкомыслием, с пустой самоуверенностью. Это слепой, бездумный, случайный выбор, который нередко приводит к пагубным последствиям, как для окружающих, так и для того, кто совершил безответственный поступок. Из этого можно сделать вывод, что человек всегда находится в сложном положении. Готового ответа никогда не было, и не будет. Приходится самим решать, как поступить, и самим же нести ответственность за свой выбор.
Особенности современной морали
Современная мораль является высшей ступенью в нравственном развитии общества. Она обладает рядом преимуществ. Как мораль самого революционного класса, она свободна от иллюзий, порождаемых классовой ограниченностью. Ее требования совпадают с требованиями объективных законов развития и ориентируют человека на содействие прогрессу. Она обращена ко всем трудящимся, к тем, кто заинтересован в современном преобразовании мира. Это мораль активного социального действия: мораль борьбы со старым и утверждения новых форм жизни. В современной морали осмыслено, критически переоценено все то, что выработано моральным сознанием предшествующих поколений, всего человечества. Современная мораль формировалась по мере развития рабочего класса, его участия в социалистической революции, в строительстве социализма. Ее формирование — сложный процесс, прошедший ряд этапов. Сегодня она — мораль строителя современности.
Мораль развитого общества имеет свою систему ценностей. В нее входят разные по содержанию и форме, по уровню обобщений и конкретному назначению моральные требования — принципы, нормы и правила, обычаи и традиции. Особое место среди них занимают простые нормы нравственности, составляющие фундамент морали. С усвоения богатого и разнообразного содержания этих норм и начинается приобщение человека к моральной культуре общества. Только на их основе можно овладеть и более сложными нормами.
Среди разнообразных ценностей духовной культуры особое место занимают ценности нравственные. У общества всегда формировалось представление о добре и зле, о честном и нечестном, о справедливых и несправедливых формах человеческого поведения, о том, что достойно человека и чему стоит посвятить жизнь, а что его унижает и мешает ему. Эти ценности общества помогает различать, видеть и оценивать мораль.
Политкорректность — не проблема, а симптом
Винить политкорректность в том, что она из себя представляет — глупо.
Даже идеи проходят естественный отбор, в результате которого системы ценностей обретают определённые эволюционные механизмы выживания (не напрямую, а посредством их носителей, разумеется).
Если врагом является само неравенство, мало лишь не давать слабых в обиду, мало их через позитивную дискриминацию, affirmative action поднимать выше по иерархической лестнице — нужно стыдить любое стремление к успеху и росту тех, кто уже выше, кто был менее угнетён или вообще не считается за угнетённого — ведь это тоже увеличивает неравенство.
Собственно, в этом ключевое отличие политкорректности от обычного такта: недостаточно вести себя порядочно, не зарабатывая свой успех ценой чужой беды — когда цель равенство, а не свобода, то невозможно быть свободным от вины угнетателя, возникающей из самого факта неравенства, вины за white privilege, например, или соучастие в патриархате.
Парадокс политкорректности.
Политкорректность возникла в борьбе за социальную справедливость — это этика военного времени, основанная на ценностях социальной борьбы — поэтому любая ситуация через призму политкорректности выглядит противостоянием, что в мирное время оборачивается абсурдом.Например, если социальным злом признаётся fat shaming, то политкорректность встаёт на стражу угнетённых людей с лишним весом, страдающих, например, от неравенства в области личной жизни, секса и знакомств — против, получается, всех остальных.
И с этой точки зрения, простого отсутствия fat shaming и боди-позитивного отношения к людям любых фигур и телосложений мало — для этого бы хватило и обычной корректности; в парадигме политкорректности злом является любое усугубление неравенства, поэтому накачать собственный пресс — тоже fat shaming, ведь это увеличение дистанции → усугубление неравенства → ещё более печальное положение угнетённых лишним весом на дейтинговом фронте.
Этика равенства требует от того, кто «равнее других» чуть-чуть пригнуться, скукожиться, чтобы уменьшить дистанцию, а не преувеличить её.
Реальная причина роста этой раковой опухоли — полное отсутствие здорового этического иммунитета. Увлечённые прогрессом техническим, люди совершенно не заметили, что прогресс идейный во многих аспектах замер в XIX веке — вся современная левая идея, выросшая из «новых левых», попытавшихся переустановить идею с нуля, то есть, с философского фундамента, на котором стоял ещё Карл Маркс, упуская из виду такие мелочи, как 200 последующих лет развития представлений о человеческой природе с точки зрения биологии — которые должны бы, по идее, быть включены в новые релизы этических систем, но этого не происходит — потому что новых релизов не было: общество XXI века ушло в онлайн, наделяет юридической субъектностью роботов, решает дилеммы клонирования, гадает, какой окажется встреча с ИИ — и при этом пытается регулировать громадную сферу общения на основе идей XIX века, уже два века наяривая шарманку левые против правых, социалисты против фашистов, либералы против консерваторов — которая, кстати, отлично ложится на племенные инстинкты первобытного человека, умудряясь ещё сильнее архаизировать дискуссию, которая итак представляет собой 200 лет дня сурка.
Как политкорректность нашла путь в область некритичного восприятия компаний
Пользуясь идеологическим вакуумом относительно атомизированного по структуре коммьюнити, Social Justice Warriors принялись раскачивать лодку, создавая и спрос, и предложение одновременно: все публичное сетевое пространство превратилось в непрерывный генератор праведного гнева, возмущения и оскорблённых чувств, направленных как вовне, высказываясь, не без содействия медиа, ни много ни мало, как бы от лица целого интернета: интернет то, интернет сё — на любую активность за его пределами, — так и вовнутрь, в полном соответствии с парадигмой этики военного времени, превращая любое коммуникационное пространство в по ту и по эту сторону фронта, вовлекая всё больше юзеров, пока не охватят достаточно много пользователей, вызвав у них эмоциональную реакцию на свою активность — и неважно, положительную или отрицательную — важно, что в какой-то момент в «Твиттере» уже достаточно много людей, которых достали SJW — или которые поддерживают SJW: раскол на два лагеря успешно завершён, и многие юзеры, особенно по «ту» сторону фронта даже сами не поняли, как они оказались приписаны к некой идеологической идентичности, но трайбализм в человеке укоренён настолько фундаментально, что достаточно и такого ненавязчивого приглашения, чтобы первобытные социальные инстинкты перехватили управление поведением на себя.
В результате, пространство, на котором этические дискуссии не выходили за пределы частных разборок, превращается в Верденскую мясорубку систем ценностей — и SJW, находя всё новых и новых виновных перед трибуналом политкорректности, создают, одновременно, и спрос — видимость огромных, катастрофического масштаба, этических проблем: дискриминацию, харарсмент, хейт спич, травлю, клевету, неуважение, оскорбления, — а также поднимающую голову идеологическую угрозу — пробуждающуюся фашистскую гадину, антисемитизм, ультраправый активизм; и предложение — то есть, свою систему ценностей как модель для организации взаимоотношений коммьюнити и платформы, конструктор из элементов и принципов, из которого уже можно было можно собрать необходимые политики, регулирующие контент, взаимоотношения пользователей на платформе и платформы с пользователями.
А чтобы намёк был понятнее, разумеется, сама платформа тоже должна подвергаться нещадной критике за моральное попустительство как за соучастие, подталкивая к неизбежному выбору системы ценностей, руководствуясь которой платформа сможет перейти к активным действиям.
Тут-то и оказалось, что, за исключением хтонического ужаса ультраправой идеи и торжествующего анархизма ультралевого Анонимуса, более всего смахивающими на «общепринятые моральные нормы» оказались идеалы политкорректности под защитой воинов социальной справедливости.
Привилегия святости
— присваивание определённым идеям атрибута святости, который глушит критическое мышление, обеспечивая освящённым идеям беспрепятственное передвижение под защитой. То ли баг, то ли фича человеческого сознания, во все прежние эпохи обеспечивавшие благополучие жреческого сословия.Начав замечать, как работают триггеры, переводящие реакции людей в режим «это святое», отключая критическое мышление, — замечаешь и тревожно большое число вариантов до сих пор действующих триггеров в ходу — впрочем, старые ценности, вроде «патриотизма», уже явно выдыхаются.
Успех политкорректности, в частности, состоит в том, что ей тоже, каким-то образом, удалось проникнуть в «святая святых» и закрепиться в привилегированной области некритичного восприятия.
Их давлению гикам было нечего противопоставить — и не было причин это делать: они знали, что есть какая-то моральная норма, и, за неимением альтернатив, они решили, что политкорректность — эта норма и есть. И один за другим, гиганты индустрии открыли свои ворота SJW, принимая их веру, ценности и сторону на поле вечной битвы за социальную справедливость.
Речь, по сути, о доступе к этическому ДНК этих компаний, которые позволили политкорректности отредактировать их моральный геном: базовые принципы политики сервисов в управлении коммьюнити — какое поведение считается приемлемым, какой контент считается приемлемым, на какие жалобы юзеров и какими санкциями реагировать.
Возможно, секретом вновь удавшейся эксплуатации этой уязвимости является применение о на организациях, а не конкретных людях — организации, в среднем, склонны вести себе трусовато и бояться шума больше, чем убытка, потому что поведение организации — всего лишь функция от поведения лиц, принимающих решения; а в корпоративной среде рациональным выбором между решительностью, когда всё внимание приковывается к одному топу, и весь груз ответственности оказывается на его плечах, и трусостью, которую легко можно не принимать на свой счёт, — иными словами, выбор между принятием ответственности и её сливом с размазыванием её на весь коллектив — часто оказывается выбор слива.
Тем не менее, масштабы слива как динамичных и демонстративно горизонтальных по механике принятия решений компаний вроде Google, Twitter, так и традиционных корпораций типа Coca-Cola всё же выглядят, порой, гротескно утрированными — способность точечно заглушать критическое мышление и готовность разменивать психологическую атмосферу в команде и даже, частично, публичную репутацию, позволяя продавцам невидимого товара выполнять их ритуалы по призыву диверсификации, утягиванию неравенства и изгнанию злых духов микроагрессии прямо на территории кампуса выглядит откровенно пугающе.
Помимо ущерба репутации, атмосфере в коллективе (особенно в этом отличился Google, в котором сотрудники оказались зажаты между тренингами по гендерной диверсификации и запуском подцензурной Компартии Китая версии поиска) компании ещё и буквально сливают гигантские средства на содержание безумного штата модераторов. Сейчас рекорд по расстоянию уехавшей крыши с большим отрывом держит Facebook — впрочем, в их случае, это не столько колдунство SJW, сколько попытка заглушить голоса из американского Конгресса, упрекающих Цукерберга в попустительстве пропаганде иностранных государств, ведущейся рекламными инструментами «Фейсбука»: «Ла-ла-ла, ничего не слышу, очень много новых модераторов добавили, тысячи их».
При этом, чтобы противостоять этому ценностному «взрыву из прошлого» не нужно даже особо стараться, и создавать новую идею или новую философию: достаточно поставить под сомнение ту, с которой уже приходится иметь дело. В отличие от реального ДНК, этическое ДНК абсолютно полностью поддаётся расшифровке и редактированию — чтобы не занести в бизнес XXI века какую-нибудь старую идейную болячку из XIX столетия.
Признаки моральных норм
- устойчивость
Моральные нормы, представленные, к примеру, в обычаях и традициях, могут сохраняться на протяжении долгого времени. Зародившись в одном веке, они продолжают соблюдаться несколькими поколениями людей, пока на смену им не придут другие нормы, но этот процесс, как правило, занимает много времени. Из этого вытекает вторая особенность морали.
ТОП-4 статьи
которые читают вместе с этой
Мораль и нравственность
Духовная культура общества
Духовная сфера общества
Какие разновидности отклоняющегося поведения выделяют социологи?
- изменчивость
Моральные нормы имеют свойство меняться, так как само общественное устройство подвержено постоянным изменениям. Появление новых социальных групп всегда связано с формированием у них своих духовных и материальных ценностей, которые не всегда совпадают с ценностями большинства. Усиление роли новых слоев общества приводит к тому, что их ценности и нормы распространяются все больше и становятся общепринятыми.
